Золушка прошлых лет: самодельная диадема, свадебное платье из комиссионки и матримониальное предложение на гастролях
ВДТ имени Б. А. Мордвинова готовится к премьере сказки «Золушка» по пьесе Евгения Шварца — показы пройдут 31 мая, 1 и 2 июня. А бывала ли прежде в репертуаре театра эта сказка? И да, и нет. Да — в том смысле, что сей сказочный сюжет наши предшественники уже представляли на этой сцене. И нет, потому что прежний спектакль был по пьесе Тамары Габбе и под названием «Хрустальный башмачок».
Его постановку примерно в 1984–1986 годах осуществил актёр и режиссёр, народный артист Коми АССР Геннадий Иванович Щербаков. Среди исполнителей спектакля было несколько звёзд, нынешних легенд воркутинской сцены. Так, Золушку сыграла Антонина Меркулова, Принца — Игорь Ковалёв, Мачеху — Ива Шварцберг, Фею — Светлана Фетисова. Дочки Мачехи предстали в исполнении Елены Самохиной и Галины Мельник, а образ Придворного шута, который и примерял девушкам туфельку в поисках сбежавшей таинственной незнакомки, создал Виктор Ножкин. В сказке было еще два придворных стражника (привратника) — эти маленькие роли без слов играли молодые, начинающие артисты театра или даже машинисты сцены (проще говоря, монтировщики).
Антонина Егоровна Меркулова, исполнительница главной роли, хорошо помнит тот спектакль. По её словам, он был поставлен очень быстро, можно сказать, молниеносно: в срок от одной до двух недель. Как же это могло получиться? Ведь артистам надо выучить текст и всё хорошо отрепетировать, а цехам — создать декорации, сшить костюмы.
— Если спектакль был не по классическому автору вроде Чехова или Островского, где нельзя импровизировать, я никогда не учила текст, — вспоминает А. Меркулова. — Когда ты точно знаешь, что делаешь, а с тобой рядом партнёр, который тебя понимает, –всё идет как-то само. В таких лёгких спектаклях всегда много импровизаций, и когда партнер на хороший, вкусный «импровиз» так же «вкусно» отвечает, играть можно бесконечно!
С Геннадием Щербаковым работалось хорошо: он всё понятно объяснял, держался просто, демократично и хорошо относился к актёрам, любил их. Ставили спектакль дружно, слаженно, поэтому всё получалось. А.Меркуловой было интересно работать с Е. Самохиной (сыгравшей старшую дочку Мачехи). И. Шварцберг, по воспоминаниям Антонины Егоровны, была такая сочная, крупная, колоритная, характерная и чем-то напоминала Ф. Раневскую. Сказка была музыкальная: и Золушка пела, и Шут перед началом действия пел и плясал. Пели вживую, без всяких микрофонов. Виктор Ножкин, благо роль Шута это позволяла, во время этого танца любил подурачиться: выйти в зал и попеть вместе с детьми, кого-то погладить по голове, а кому-то и показать нос или даже язык. Эта характерная роль у него очень хорошо получалась, контакт с детьми всегда устанавливался: им Шут нравился, они хохотали и активно аплодировали.
Декорации, по словам Антонины Егоровны, были несложные, поэтому сделали их быстро. А вот что касается одежды персонажей…
— Многие костюмы были на подборе, часто с небольшими переделками, — а это сделать быстро, — делится воспоминания ветеран ВДТ. — Какие-то платья шили из простых тканей — в основном, ситца, тем более что они были дешевыми, наши мастерицы их сами перекрашивали… А я во время работы над спектаклем пошла в комиссионный магазин и купила там очень красивое и недорогое белое свадебное платье. Пришла с ним в костюмерный цех, и там мне его даже не перешивали. Просто сделали подъюбник, чтобы оно стало пышным, и нашили спереди немножко блёсток. А диадему я сделала сама. У меня были бусики из чешского стекла — они очень красиво сверкали. Я посадила их на незаметные пружинки, а пружинки прикрепила к ободку. Эти бусинки на пружинках прыгали и тоже так хорошо сверкали! И не мялись под чепцом, который я надевала на прическу с диадемой в начале спектакля, пока Золушка была в домашнем виде. Нарядное платье я тоже надевала с самого начала, а сверху — простую, быстро снимающуюся юбку и какую-то старенькую кофточку. А потом «чары феи», темнота на несколько секунд — и я уже с причёской, в диадеме и бальном наряде! Обувь для нас тоже сами подкрашивали, нашивали банты… А туфельки Золушки для бала были обыкновенными белыми, оклеенными серебристой парчой.
Самое интересное, что спектакль, несмотря на очень быструю постановку, оказался крепким, добротным и держался в репертуаре театра очень долго: может быть, до десятка лет. Его показывали не только на воркутинской сцене, но и провезли в ходе гастролей по всем уголкам Коми и многим городам СССР: играли в Кирове, Иваново, Харькове, Херсоне, Измаиле… ныне всех городов уже не упомнить. Очень много было выступлений по пионерлагерям. И везде публика принимала с восторгом и восхищением.
С ролью Золушки у Антонины Меркуловой был весьма примечательный случай. Дело было на гастролях в Рыбинске. После спектакля помреж сказала Антонине Егоровне, что её ждут на сцене. Актриса вышла (ещё в костюме, гриме), а там папа и маленькая плачущая девочка. Что случилось, почему плачет? Оказывается, малышка хотела подарить Золушке цветы, а та ушла со сцены, и девочка не успела. Артистка успокоила девочку, нашла для неё очень тёплые, добрые слова. А спустя какое-то время, уже по возвращении с гастролей, ей пришло письмо от папы этой девочки. Там он попросил её… стать мамой для его дочки (её родная мама умерла). Оказывается, девочка после того спектакля никак не может успокоиться: «Хочу, чтобы Золушка была моей мамой!». Актриса, конечно, ничего на это не ответила: у нее была своя семья, рос сын. Но тот случай помнит поныне.
Сегодня Антонина Егоровна Меркулова передаёт большой привет всем, кто её знает и помнит — и из коллег, и из воркутинских зрителей. А театру желает успешной премьеры!
Ирина Самар
Его постановку примерно в 1984–1986 годах осуществил актёр и режиссёр, народный артист Коми АССР Геннадий Иванович Щербаков. Среди исполнителей спектакля было несколько звёзд, нынешних легенд воркутинской сцены. Так, Золушку сыграла Антонина Меркулова, Принца — Игорь Ковалёв, Мачеху — Ива Шварцберг, Фею — Светлана Фетисова. Дочки Мачехи предстали в исполнении Елены Самохиной и Галины Мельник, а образ Придворного шута, который и примерял девушкам туфельку в поисках сбежавшей таинственной незнакомки, создал Виктор Ножкин. В сказке было еще два придворных стражника (привратника) — эти маленькие роли без слов играли молодые, начинающие артисты театра или даже машинисты сцены (проще говоря, монтировщики).
Антонина Егоровна Меркулова, исполнительница главной роли, хорошо помнит тот спектакль. По её словам, он был поставлен очень быстро, можно сказать, молниеносно: в срок от одной до двух недель. Как же это могло получиться? Ведь артистам надо выучить текст и всё хорошо отрепетировать, а цехам — создать декорации, сшить костюмы.
— Если спектакль был не по классическому автору вроде Чехова или Островского, где нельзя импровизировать, я никогда не учила текст, — вспоминает А. Меркулова. — Когда ты точно знаешь, что делаешь, а с тобой рядом партнёр, который тебя понимает, –всё идет как-то само. В таких лёгких спектаклях всегда много импровизаций, и когда партнер на хороший, вкусный «импровиз» так же «вкусно» отвечает, играть можно бесконечно!
С Геннадием Щербаковым работалось хорошо: он всё понятно объяснял, держался просто, демократично и хорошо относился к актёрам, любил их. Ставили спектакль дружно, слаженно, поэтому всё получалось. А.Меркуловой было интересно работать с Е. Самохиной (сыгравшей старшую дочку Мачехи). И. Шварцберг, по воспоминаниям Антонины Егоровны, была такая сочная, крупная, колоритная, характерная и чем-то напоминала Ф. Раневскую. Сказка была музыкальная: и Золушка пела, и Шут перед началом действия пел и плясал. Пели вживую, без всяких микрофонов. Виктор Ножкин, благо роль Шута это позволяла, во время этого танца любил подурачиться: выйти в зал и попеть вместе с детьми, кого-то погладить по голове, а кому-то и показать нос или даже язык. Эта характерная роль у него очень хорошо получалась, контакт с детьми всегда устанавливался: им Шут нравился, они хохотали и активно аплодировали.
Декорации, по словам Антонины Егоровны, были несложные, поэтому сделали их быстро. А вот что касается одежды персонажей…
— Многие костюмы были на подборе, часто с небольшими переделками, — а это сделать быстро, — делится воспоминания ветеран ВДТ. — Какие-то платья шили из простых тканей — в основном, ситца, тем более что они были дешевыми, наши мастерицы их сами перекрашивали… А я во время работы над спектаклем пошла в комиссионный магазин и купила там очень красивое и недорогое белое свадебное платье. Пришла с ним в костюмерный цех, и там мне его даже не перешивали. Просто сделали подъюбник, чтобы оно стало пышным, и нашили спереди немножко блёсток. А диадему я сделала сама. У меня были бусики из чешского стекла — они очень красиво сверкали. Я посадила их на незаметные пружинки, а пружинки прикрепила к ободку. Эти бусинки на пружинках прыгали и тоже так хорошо сверкали! И не мялись под чепцом, который я надевала на прическу с диадемой в начале спектакля, пока Золушка была в домашнем виде. Нарядное платье я тоже надевала с самого начала, а сверху — простую, быстро снимающуюся юбку и какую-то старенькую кофточку. А потом «чары феи», темнота на несколько секунд — и я уже с причёской, в диадеме и бальном наряде! Обувь для нас тоже сами подкрашивали, нашивали банты… А туфельки Золушки для бала были обыкновенными белыми, оклеенными серебристой парчой.
Самое интересное, что спектакль, несмотря на очень быструю постановку, оказался крепким, добротным и держался в репертуаре театра очень долго: может быть, до десятка лет. Его показывали не только на воркутинской сцене, но и провезли в ходе гастролей по всем уголкам Коми и многим городам СССР: играли в Кирове, Иваново, Харькове, Херсоне, Измаиле… ныне всех городов уже не упомнить. Очень много было выступлений по пионерлагерям. И везде публика принимала с восторгом и восхищением.
С ролью Золушки у Антонины Меркуловой был весьма примечательный случай. Дело было на гастролях в Рыбинске. После спектакля помреж сказала Антонине Егоровне, что её ждут на сцене. Актриса вышла (ещё в костюме, гриме), а там папа и маленькая плачущая девочка. Что случилось, почему плачет? Оказывается, малышка хотела подарить Золушке цветы, а та ушла со сцены, и девочка не успела. Артистка успокоила девочку, нашла для неё очень тёплые, добрые слова. А спустя какое-то время, уже по возвращении с гастролей, ей пришло письмо от папы этой девочки. Там он попросил её… стать мамой для его дочки (её родная мама умерла). Оказывается, девочка после того спектакля никак не может успокоиться: «Хочу, чтобы Золушка была моей мамой!». Актриса, конечно, ничего на это не ответила: у нее была своя семья, рос сын. Но тот случай помнит поныне.
Сегодня Антонина Егоровна Меркулова передаёт большой привет всем, кто её знает и помнит — и из коллег, и из воркутинских зрителей. А театру желает успешной премьеры!
Ирина Самар
Режиссёр Г. И. Щербаков.
Фото из спектакля «Золушка» (слева Золушка — А. Меркулова, справа Принц — И. Ковалёв)
